В 2021 году невзаимозаменяемый токен (NFT) стал одним из самых актуальных явлений мировой экономики. Технология блокчейн, которая прежде ассоциировалась исключительно с криптовалютами, вдруг ворвалась в сферу искусства. Цифровые изображения и видеофайлы стали продаваться на аукционах за десятки миллионов долларов. Аналитики объявляли о начале новой эры — «токенизации культуры». Однако сейчас рынок буквально схлопнулся. Объемы торгов упали на порядки, интерес инвесторов и коллекционеров угас, а термин NFT из символа инноваций превратился в мем ложного цифрооптимизма.
Технология NFT (non-fungible token — невзаимозаменяемый токен), возникла в 2017 году. Она позволяла создавать в блокчейне уникальный токен, связанный с конкретным цифровым объектом — изображением, видео или аудиофайлом. Каждый токен был гарантированно уникальным, как бы подтверждая собственность покупателя на объект в цифровом пространстве.
Первые NFT-проекты — CryptoPunks и CryptoKitties (2017–2018) — появились как забавный эксперимент. Их авторы проверяли, можно ли создать продвинутый рынок цифровых объектов, на котором каждое изображение будет не только уникальным, но и обладающим реальной стоимостью. Они продавали «коллекционные объекты» — не физические картины, а файлы изображений: цифровые котики, пиксельные портреты и т. п. Эти проекты не были коммерческими, но они заложили технологическую основу будущего рынка.
Прорыв случился в 2021 году, когда мировой арт-рынок в целом переживал шок из-за COVID-19. Карантинные меры, разрыв логистических цепочек, рост интереса к самым разным цифровым технологиям — все это создало условия для поиска новых форм искусства и новых способов владения его предметами.
Событие, которое дало старт NFT-эре, произошло в марте 2021 года: художник Beeple (Майк Винкельман) продал свою работу под названием «Everydays: The First 5000 Days» на аукционе Christie’s за $69,3 млн. Это был не просто рекорд, а публичное признание цифрового объекта в качестве реального арт-актива.
На новый рынок немедленно ринулись многочисленные художники, бренды, знаменитости, коллекционеры.
Ковид-фактор
Рост интереса представителей творческих профессий к NFT неслучайно совпал по времени с форсированной цифровизацией в период пандемии COVID-19. Ковидные ограничения и переход многих видов деятельности в онлайн стимулировали поиск новых способов монетизации.
В то же время бурно рос криптовалютный рынок. Например, курс криптовалюты на базе блокчейн-платформы Ethereum вырос за 2021 год более чем вчетверо. Именно Ethereum стала основной платформой для создания NFT.
«Рынок цифровых товаров круто поднялся во время пандемии, — говорит основатель клуба развития финансов и технологий The Bridge FC и выставки-ярмарки цифрового искусства Disartive 2021 Ольга Дворецкая. — Благодаря ковиду человеческое общество пришло к совершенно новому уровню цифровой зрелости. По-настоящему массовым явлением сделалась криптовалюта — для оплаты самых разных, но прежде всего цифровых товаров. А технология NFT завоевала популярность как способ защиты прав собственности на объекты цифрового искусства».
Но рост стоимости цифровых активов спровоцировал и приток спекулятивного капитала: инвесторы рассматривали взлет NFT как составную часть общего криптобума. СМИ публиковали захватывающие истории продаж простеньких цифровых картинок и анимированных изображений за миллионы долларов.
«Первые NFT-лоты были не более чем визуальными интернет-мемами, зачастую старыми и давно известными, — рассказывает цифровой художник, сооснователь сообщества Art & Invest Дмитрий Беляков-Романов. — Они выстрелили в том числе потому, что такое странное было время: все абсурдное быстро становилось высокоценным. А рынок NFT — это прежде всего криптосреда, то есть среда по определению андерграундная. Таким форматам всегда присущи протест, карнавализация, отрицание традиций».
Создатели этих примитивистских арт-объектов раздавали многочисленные интервью о том, как цифровой художник сумел самостоятельно заработать намного больше денег, чем он раньше выручал при посредстве выставок и галерей. Вдобавок смарт-контракты позволяли ему получать роялти с каждой перепродажи созданного им токена.
Новые цифровые платформы — OpenSea, Rarible, Nifty Gateway, SuperRare и др. — обеспечивали массовую доступность инструментов создания токенов, их продажи-перепродажи и вывода заработанных денег. Ежедневно эти арт-биржи объявляли о сделках на десятки миллионов.
Проекты росли как грибы: тысячи коллекций любых форматов — музыка, видео, виртуальная недвижимость... Модные бренды и селебрити принялись производить собственные NFT-лоты в коллаборации с художниками и музыкантами, что добавляло новым арт-объектам пиара и инвестиционной привлекательности. В некоторых проектах NFT использовались как маркетинговый инструмент — например, выпускались заверенные NFT-токенами лимитированные серии товаров, раздавались токены-пропуска на эксклюзивные промомероприятия.
По данным мониторинговой платформы DappRadar, к середине 2021 года объем мирового рынка NFT превысил $25 млрд, а ежедневный объем торгов достиг сотен миллионов.
Пузырь лопнул
Ставшая одним из символов «лихих 90-х» финансовая пирамида МММ продержалась, пока не рухнула, три года. Пирамида NFT начала рушиться быстрее.
Уже в 2023 году независимые аналитики и платформы начали фиксировать резкое снижение активности в сегменте NFT: отчеты DappRadar и другие исследования показывали падение объемов торгов NFT-токенами на десятки и даже сотни процентов по сравнению с 2021 годом.
Задним числом всегда легко объяснить причины любого краха. В случае NFT, как обычно, можно навскидку назвать немало таких причин. Но подчеркнем главную из них: дело в том, что все это было именно пирамидой! Большинство активных участников NFT-рынка с самого начала не интересовались искусством вообще.
Впрочем, есть еще несколько причин обрушения цифровой пирамиды.
Во-первых, NFT-токен — это не собственно арт-объект, а только запись в блокчейне, содержащая ссылку на медиафайл. Сам же файл хранится в интернете на некоем сервере. И кто-то вдруг выключит этот сервер — исчезнет и «искусство». Такая мысль не могла не волновать приобретателей NFT-активов.
Во-вторых, тысячи NFT-объектов создавались без разрешения авторов. Платформы вроде OpenSea были завалены жалобами: предметы искусства беззастенчиво копировались и токенизировались. Плагиаторы продавали чужие работы при посредничестве NFT-бирж, чья деятельность из-за этого выглядела весьма неоднозначно.
В-третьих, сыграли значимую роль претензии весьма влиятельных в тот момент экологических активистов: генерация NFT-токенов на базе Ethereum требует колоссальных объемов энергии. Производство каждого нового токена означает выбросы CO2, эквивалентные сотне километров пробега автомобиля. А ведь художники, как и большинство людей искусства, часто придерживаются левых политических взглядов. В том числе сочувствуют экологической повестке. Информация о вреде, который наносит природе использование технологий NFT, не могла не вызывать у множества художников чувство разочарования.
Повлиял и непредвиденный внешний фактор — банкротство в конце 2022 года крупнейшей криптовалютной биржи FTX. Оно привело к резкому снижению курса Ethereum, вследствие чего ликвидность NFT-площадок значительно сократилась.
Еще об одной немаловажной причине крушения NFT-идеи рассказывает Ольга Дворецкая: «Коллекционеры стали использовать NFT как инвестиционный актив. Торопились перепродать, форсировали естественные темпы рынка. Айтишники немедленно обратили внимание на эту тенденцию и вывели на арт-рынок своих продвинутых ботов. Они принялись раскачивать рынок: плодить фейковые аккаунты, постить от их имени сообщения о мегавыгодных сделках. Боты со все нарастающей скоростью перепродавали друг другу NFT-лоты, симулируя рост их цены. А когда на рынок приходили доверчивые люди и платили реальные деньги, эти деньги сразу выводились с рынка. После этого боты исчезали, а купленные доверчивыми людьми NFT-лоты мгновенно теряли в цене. И тогда живые участники рынка начали сливать свои NFT-активы. Это было похоже на финал „тюльпановой лихорадки“ в XVII веке».
К 2024–2025 годам, по данным биржевых агрегаторов, рынок NFT схлопнулся почти полностью. Большинство NFT-проектов прекратили существование, а коллекционеры остались с неликвидными активами.
Рукописи не горят
На сегодняшний день технологии NFT никуда не делись, но сильно видоизменились. Рынок оздоровился, очистился от спекуляций, а выжившие проекты обрели реальный смысл. Токенизация теперь применяется не хайпа ради, а прежде всего для аутентификации и цифровой сертификации. Музеи и архивы используют NFT для подтверждения подлинности цифровых копий произведений. Художники нового поколения применяют блокчейн для заключения так называемых смарт-контрактов — по ним автор произведения получает не только разовое вознаграждение, но и долю в доходах от будущих перепродаж, и другие возможности, например право на участие во всех мероприятиях, связанных с произведением. В музыкальной индустрии NFT становятся подтверждением принадлежности к авторским сообществам вроде клубной карты.
Крупные аукционные дома — такие как Christie’s и Sotheby’s — используют собственные NFT-платформы, ориентированные на сотрудничество с признанными художниками. Многие музеи (British Museum, Louvre Abu Dhabi и другие) применяют NFT-технологии для архивирования официальных цифровых копий произведений искусства.
«Сегодня NFT постепенно становится одним из стандартных, конвенциональных инструментов арт-рынка, — считает Дмитрий Беляков-Романов. — Он очень эффективен, например, для защиты авторских прав на цифровые объекты. Многие сделки на классическом арт-рынке теперь в обязательном порядке дублируются блокчейном. В серьезных музеях проводится полная токенизация их собраний. Многие галереи оснащают свои актуальные коллекции NFT-атрибутами».
...Спустя несколько лет NFT-безумия, его провозвестник Beeple продолжает работать — теперь уже с галереями и физическими пространствами. Его выставки проходят в Музее современного искусства в Нью-Йорке, а новые работы, как пишут в каталогах, «сочетают физические скульптуры и цифровые слои, зашифрованные в блокчейне».
0
350.00
